Целью статьи является исследование феномена охраны права в контексте допустимых и должных субъектов ее осуществления. Автором осуществлено определение возможности общественной, коммерческой и властной охраны права, рассмотрено выделение в последней региональных и муниципальных охранных механизмов. При этом изучены соответствующие доктринальные концепции, охарактеризована степень приемлемости господствующей на постсоветском научном пространстве теории правоохранительной деятельности. Автор приходит к выводу о том, что субъективная сторона правоохраны неразрывно связана с публичной властью. В государственных обществах функцию высшего субъекта в этой сфере выполняет само государство, которое может делегировать соответствующую компетенцию собственным органам, должностным лицам, структурам надгосударственной, региональной власти и местного самоуправления, формированием гражданского общества и коммерческим структурам, но оставляет за собой право контроля и регламентации соответствующих механизмов через систему нормативных, кадровых и материально-финансовых мер воздействия. Констатируется, что охрана права становится публичной услугой, которую власти оказывают обществу в рамках выполнения общественного договора, степень огосударствления практического осуществления охраны права обусловлена как общим уровнем цивилизованности общества, так и уровнем восприятия и одобрения в нем требований системы позитивного права, охраняемой властью. Ключевым вопросом практического осуществления охраны права является фактическая деятельность уполномоченных властью лиц, обусловленная их мотивацией и степени удовлетворения спроса на услугу по охране права в социуме.
